«Это происходит на фоне устоявшегося шаблона российской агрессии в Европе и за ее пределами. И она должна получить решительную реакцию», — заявила премьер-министр Великобритании Тереза Мэй 14 марта 2018 года, за десять дней после отравления бывшего российского разведчика Сергея Скрипаля, его дочери Юлии и трех других граждан Великобритании в Солсбери, пишет Тыждень.

Решительными действиями, которые премьер объявила во время того выступления в британском парламенте, стало решение выслать 23 российских шпионов, которые работали в стране под дипломатическим прикрытием. Вместе с Соединенным Королевством российских дипломатов-разведчиков выпроводили и другие страны ЕС. Для Лондона такой шаг был нетипичным — впервые за более чем четверть века страна прибегла к таким действиям. Кроме этого решения Тереза Мэй объявила о том, что Национальное агентство по борьбе с преступностью (National Crime Agency), британский аналог ФБР, и далее будет использовать все имеющиеся у британских правоохранительных органов возможности, чтобы бороться против серьезных преступников и коррумпированных элит. «В нашей стране нет места этим людям и их деньгам», — заявила тогда Мэй. Однако действительно ли изменилось отношение к грязным российским деньгам в лондонском Сити так же, как и риторика руководящих британских политиков?

Осенью 2018-го, за пол года после событий в Солсбери, местная пресса разразилась статьями о том, что началась охота британской власти на богачей с состоянием непонятного происхождения. Первое дело было в отношении Гаджиевой, жены Азербайджанского государственного банкира, которой Национальное агентство по борьбе с преступностью выписало ордер с требованием объяснить источник доходов. Женщина жила на широкую ногу, хотя не имела никаких источников прибыли. Несмотря на апелляции в судебные инстанции, Гаджиева так и не смогла добиться от британских судебных органов решения о том, что такой ордер незаконен. Многие эксперты тогда говорили, что следующими в очереди на определение источников доходов станут россияне, живущие в Лондоне. Далее Министерство внутренних дел Великобритании взяло за проверку владельцев инвестиционных виз, значительная часть из которых именно россияне. Однако дальше таких шагов дело особо не сдвинулось. Ассоциированный исследователь британского Королевского института международных отношений Chatham House Джон Лаф считает, что Британия до сих пор не проснулась от опасности грязных денег.

«Кроме постановления о невыясненном богатстве (Unexplained wealth order, согласно которому британские правоохранители начали расследование против Гаджиевой. — Ред.), мы не видим примеров серьезных расследований происхождения российских денег, которые поступают в Лондон», — сказал он в комментарии. По мнению эксперта, британское правительство сейчас имеет несколько причин для этого. Во-первых, это Brexit.

Во-вторых, мощное лобби в лондонском Сити, которое не хочет многоуровневой проверки, потому что она будет отпугивать инвесторов. «В-третьих, способность к координации в расследовании подозрительных денежных потоков между Управлением по борьбе с серьезными случаями мошенничества (Serious Fraud Office), Национальным агентством по борьбе с преступностью, полицией лондонского Сити и спецслужбами ограничена», — отметил исследователь. Такого же мнения придерживается и другой исследователь британского Королевского института, руководитель Украинского форума в рамках программы «Россия и Евразия» в Chatham House Орыся Луцевич.

«На самом деле есть определенная несовместимость такой достаточно острой риторики и заявлений с действиями консервативных правительств, которые под руководством премьер-министров Терезы Мэй а теперь Бориса Джонсона руководят Великобританией», — сказала она. Луцевич обратила внимание на информацию, обнародованную летом этого года благодаря так называемому Russia Report — отчету Комитета разведки и безопасности британского парламента. Документ немало внимания обращает на российские влияния в Соединенном Королевстве, называет их «новой нормальностью» и говорит о русских, которые благодаря близким связям с Владимиром Путиным хорошо интегрируются в британский бизнес и социум и которых принимают благодаря их богатству. И наоборот отмечает, что следует также исследовать деятельность некоторых членов Палаты лордов, которые имеют деловые интересы или работают непосредственно в крупных российских компаниях.

«Мы видим достаточно активное проникновение российских денег как доноров Консервативной партии и нежелание лидеров этой партии расследовать такие случаи. В частности, их обвиняли в том, что они закрывали глаза на российскую угрозу и не расследовали действий России во время кампании Brexit. Это показывает четкий контраст по сравнению, например, с США, где после обвинения о вмешательстве в выборы была сразу создана комиссия и через два месяца после событий даже обнародована часть соответствующего отчета», — отметила Арина Луцевич.

В прошлом году в ноябре британский сайт openDemocracy опубликовал расследование в отношении крупных пожертвований, которые британские консерваторы получают от российских олигархов. Согласно британскому законодательству, донорами могут быть только граждане Соединенного Королевства, поэтому все российские спонсоры на самом деле являются натурализованными британцами, но, в то же время, часто с непосредственными связями с Кремлем. Скандал вспыхнул через год после того, как Тереза Мэй пообещала отграничить свою партию от российских денег. По данным расследователей, консерваторы получили от россиян более £3,5 млн с 2010 года. В частности, с ноября 2018-го (когда партийные лидеры говорили о более придирчивом отношении к российским деньгам) до октября 2019 года британские тори, по данным openDemocracy, получили по меньшей мере £489 тыс. от российских доноров по сравнению с £350 тыс. в качестве пожертвований за год до того.

Британские эксперты, занимающиеся проблемой российских грязных денег в стране, отмечают, что проблема не в самих средствах, а в том, как россияне благодаря этим финансам покупают себе политическое влияние. Они делают пожертвования на академические учреждения, театры, музеи и благотворительные фонды, что позволяет им получить лучшую связь с влиятельными людьми Британии.

Директор Центра финансовых преступлений и студий безопасности Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI) Том Китиндж в одном из своих недавних исследований отметил, что в поиске себя на мировой арене в период после Brexit для Даунинг-стрит, 10 борьба с незаконными финансовыми потоками должно стать основным приоритетом. В этом вопросе он настаивает на необходимости решительного лидерства со стороны премьер-министра Бориса Джонсона. Однако будет ли такой ответ и лидерство со стороны действующего британского премьера, который, с одной стороны, довольно резкий в своих высказываниях относительно России и не стесняется даже смеяться с Владимира Путина, а с другой — имеет близкие отношения с некоторыми российскими олигархами в Лондоне? Ранее в британской прессе появлялись сообщения о том, что Джонсон к тому времени только что назначенный министр иностранных дел, летал на отдых в Италию на частную виллу Евгения Лебедева. Его также обвиняли в близкой дружбе с другим российским олигархом (который, правда, родом из Украины) Александром Темерко. Последний является довольно неоднозначным лицом, потому что, к примеру, в прессе критиковал российскую агрессию в отношении Украины, а в недавнем интервью Reuters, наоборот, выражал восторг от российских спецслужб.

С точки зрения реальности, Соединенное Королевство по борьбе с потоками грязных средств (не только российских) будет занимать скорее прагматичную позицию. «Мы с вами на 100%», — заявил британский премьер во время визита президента Украины Владимира Зеленского в Лондон в начале октября. Орыся Луцевич считает, что в вопросе борьбы с Россией Украина, безусловно, интересует Великобританию. Сотрудничество двух стран для противодействия российской агрессии — это также символ преданности Лондону европейской безопасности после выхода из ЕС. И это, как и заключено Соглашение о стратегическом партнерстве и ряд других договоров, дает надежду на высокий уровень сотрудничества между странами и важное место для Киева в британской видения после Brexit. Однако прагматизм в подходе Джонсона, скорее всего, будет означать, что тектонических изменений в борьбе с грязными деньгами, которые попадают в Сити, не будет. Вероятно, стратегия «сотрудничать, но быть внимательными» («Engage, but be aware»), которую Тереза Мэй предложила в марте 2018 года, будет и дальше актуальной. Да и уже имеющееся политическое лобби и добытые благодаря многолетнему спонсорству позиции россиян не исчезнут через мгновение, а будут определять определенную повестку дня и влиять на решение некоторых особо чувствительных вопросов.